Прэг, я чувствовал, что должен поговорить с кем-нибудь, чтобы облегчить душу и снять тяжесть с сердца. Я знаю, что могу доверять тебе, старина, поэтому и рассказал все, как было. Вот он я, теперь можешь делать то, что считаешь нужным. Жизнь больше не привлекает меня, ведь Мэрджори… ее нет! Голос Брюса дрожал от обуревавших его чувств, а при упоминании имени той, что была ему дороже всех на свете, сорвался на крик.
Я перегнулся через стол и пристально посмотрел ему в глаза, в то время как сам он поник и еще больше ссутулился в кресле. Я встал, надел пальто и подошел к Брюсу. Он уронил голову на руки, сотрясаясь от беззвучных рыданий.
– Брюс!
Малькольм Брюс поднял на меня глаза.
– Брюс, послушай меня. Ты уверен, что Мэрджори Парди умерла?
– Уверен ли я?… – его глаза широко открылись от такого кощунственного предположения, а сам он резко распрямился в кресле.
– Да, да, вот именно! – продолжал я. – Ты уверен, что пепел в банке – это пепел Мэрджори Парди?
– Да ведь я… Послушай, Прэг! К чему ты клонишь?
– Значит, ты не уверен. Ты просто увидел шляпу и пальто девушки в кресле, в голове у тебя все помутилось, и ты с ходу решил, что она стала жертвой чудовищных экспериментов профессора. Послушай, говорил ли тебе ван Алистер хоть что-нибудь …
– Я не знаю, может быть, и говорил. Я же сказал тебе, что был совершенно не в себе. Я был, как сумасшедший!
– Тогда, может быть, ты составишь мне компанию и проведешь меня в лабораторию? Если она не умерла, значит она должна быть где-то в доме, и, если она там, значит, ее надо найти!
|