Страшилки

Я сдвинул к стене груду ящиков, валявшихся в углу, и так вскарабкался наверх.

В полном изнеможении я взглянул вокруг и увидел лишь диковинные изгороди и старинные двускатные крыши. Круто поднимавшаяся улица едва просматривалась, и то малое, за что успевал зацепиться взгляд, несмотря на изливавшийся с неба яркий лунный свет, быстро поглощал подступающий от реки туман. Неожиданно навершие столба, за который я цеплялся, дрогнуло, словно бы в ответ на мою смертельную усталость и головокружение, и в ту же минуту, я стремительно полетел вниз, в неизвестность, уготованную мне роком. Человек, который нашел меня, сказал, что я, должно быть, несмотря на переломанные кости, долго полз, ибо кровавый след тянулся за мной так далеко, насколько ухватил его взгляд. Дождь, начавшийся вскорости, смыл все следы моих страданий, и в точности установить было ничего невозможно. Свидетели показали, что я появился неизвестно откуда у входа в маленький двор на Перри-стрит.

Никогда больше не ... Читать дальше »

Удары в дверь повторились с еще большей настойчивостью. На сей раз к ним добавился какой-то металлический призвук. От темной твари, двигавшейся ко мне, осталась только голова с глазами, которая, корчась, старалась доползти до меня по осевшим половицам. Порой она испускала слюну и злобное ношение. На ветхие дверные панели обрушились быстрые рубящие удары, и я увидел блеск томагавка, разносившего в щепы дверь. Я не шевелился, ибо не в состоянии был этого делать, но, потрясенный, смотрел, как дверь рассыпалась, дабы пропустить чудовищный, бесформенный поток черной как смоль субстанции, в которой как звезды горели злобные глаза. Он изливался густой и толстой струей, словно нефть, черной и жирной, сломал полусгнившую перегородку, перевернул случившийся на пути стул и, наконец, под столом устремился туда, где потемневшая голова еще таращилась на меня. Вокруг нее поток сомкнулся, поглотив ее бесследно, и в следующее мгновение начал убывать, унося свою потаенную ношу, не коснувшись меня, ут ... Читать дальше »

За порогом запертой двери слышалось скрипение лестницы, тяжелые, но мягкие шаги, словно бы по ней поднималась толпа босых или обутых в мокасины ног.

Затем медная щеколда, тускло блестящая в неверном свете свечи, осторожно, но явственно подалась. Старик крепко сжал мою руку и плюнул в меня, и в голосе его билось хрипение, пока он, шатаясь, цеплялся за желтые портьеры:

— Полнолуние... будь ты проклят, ты... ты, визгливый пес... ты вызвал их, и они пришли за мной! О, эти ноги в мокасинах, мертвецы... Бог покарает вас, вас, краснокожие дьяволы... Это не я отравил ваш ром! Вы сами упились до смерти, будьте прокляты, не смейте обвинять сквайра... прочь! Оставьте щеколду! Я здесь не ради вас...

В то же мгновение три медленных, негромких, но очень уверенных удара сотрясли дверь, и белая пена выступила на губах беснующегося колдуна. Его страх, сменившийся мрачным отчаянием, родил новый припадок гнева, направленного на меня, и он, шатаясь, шагнул к столу, о край кот ... Читать дальше »

Слушайте, а вы не пожалеете об этом? Мрачно пробурчав себе под нос последние слова, он повторил свое незаметное движение. И тут же небо озарила вспышка более ослепительная, чем обе первые. В течение трех секунд передомной промелькнуло дьявольское зрелище. Глазам моим предстала картина, которая долго будет терзать меня в кошмарных снах. Я видел преисподнюю, где в воздухе кишели непонятные летающие объекты. Под ними же раскинулся сумрачный адский город с вереницами огромных каменных башен и пирамид, в богохульной ярости стремящихся в подлунную высоту, и в бесчисленных окнах пылали сатанинские огни. И, скользя взглядом по омерзительным висячим галереям, я увидел жителей этого города, желтокожих, косоглазых, облаченных в гнусные шафранно-красные одежды. И они плясали, как сумасшедшие, под лихорадочно бьющиеся синкопы литавр, гром невероятных щипковых, яростные стоны засурдиненных труб, чьи беспрерывные, бесконечные рыдания вздымались и падали, словно полные скверны и уродства волны асфа ... Читать дальше »

Затем, словно бы отвечая незаметному движению его руки, на небе ослепительно вспыхнула зарница, и глазам моим предстало море роскошной листвы свежей листвы а не грязных крыш, какое обязано было бы породить воображение здравомыслящего человека. По правую руку от меня коварно серебрились воды Гудзона, впереди же, в отдаленьи, я видел губительные блики обширной солончаковой топи, усеянной пугливыми светляками. Вспышка угасла, и зловещая ухмылка заиграла на восковых чертах старого колдуна-некроманта.

— Это было еще до меня... до прихода нового сквайра. Прошу вас, давайте сделаем еще попытку.

Меня охватила слабость, я ощущал дурноту, худшую, чем от нелепой, ненавистной современности проклятого города.

— Боже милосердный! прошептал я. И вы в силах проделать то же с любым временем!

Когда он, кивнув, обнажил почерневшие корешки некогда желтых клыков, я вцепился в портьеру, чтобы не свалиться, однако он привел меня в чувство, вновь прикоснувшись к моим пал ... Читать дальше »

Однако мнится мне, что вы питаете глубокую и страстную приверженность к старине.

Его оживление и откровенность заставили меня содрогнуться.

Рассказ продолжался:

— Вам следует знать и то, сэр, что вызванное этим сквайром у дикарей-полукровок было лишь ничтожной толикой того, что он узнал впоследствии. Он не напрасно посещал Оксфорд и не без пользы беседовал с убеленными годами парижскими астрологами и алхимиками. Короче, он получил ощутимое доказательство того, что весь мир суть не что иное, как порождение нашего воображения, это, да позволено будет сказать, дым нашего интеллекта. Не простецам и посредственностям, но лишь мудрецам дано затягиваться и выпускать клубы этого дыма, подобно курильщикам превосходного виржинского табака. Мы способны сотворить все, что пожелаем, а все ненужное уничтожить. Не стану утверждать, что сказанное точно отражает суть, но вполне правильно для разыгрываемого время от времени представления. Думаю, вам пришлась бы по сердцу ка ... Читать дальше »

Он смолк, а я в ответ сумел только кивнуть. Я уже говорил о своей тревоге, однако не было ничего убийственнее для моей души, чем Нью-Йорк при дневном свете, и, был ли этот человек безобидным чудаком или обладал некоей зловещей силой, у меня выбора не было. Мне не оставалось ничего, как следовать за ним, дабы утолить свое ожидание чего-то удивительного и неведомого. Итак, я готов был выслушать его.

— Моему предку, тихо продолжал он, казалось, будто воля человеческая обладает замечательными свойствами. Свойства, превышающие, о чем мало кто догадывается, не только действия одного человека или многих людей, но над любыми проявлениями силы и субстанциями в Природе, и многими элементами и измерениями, что считаются универсальнее самой Природы. Смею ли я сказать, что он презрел святыни, столь же великие, как пространство и время, и отыскал странное применение для ритуалов полудиких краснокожих индейцев, чье стойбище некогда располагалось на этом холме? Эти индейцы выдали себя, вст ... Читать дальше »

Потом, неторопливо опустившись на стул со спинкой в виде лиры, он принялся пристально меня разглядывать.

С непокрытой головой он приобрел вид дряхлого старца, что прежде едва ли бросалось в глаза, и теперь я гадал, не эта ли печать исключительного долголетия питала источник моей тревоги. Когда же он, наконец, заговорил, голос его, слабый, замогильный, зачастую дрожал, и порой я с большим трудом понимал его, потрясение, с глубоким волнением внимая его словам, и тайная тревога с каждой минутой вырастала во мне.

— Перед вами, сэр, начал мой хозяин, человек с весьма странными привычками, за чью необычайную одежду перед вами, при вашем уме и склонностях, нет нужды просить прощения. Размышляя о лучших временах, я привык принимать их такими, как они были, со всеми их внешними признаками, вкупе с манерой одеваться я вести себя, со снисхождением, кое никого не может оскорбить, ежели выражено будет без напускного рвения. На мою удачу, дом моих предков сохранился, хоть и погл ... Читать дальше »

Наконец мы поднялись по каменным ступеням к двери дома, куда он и пригласил меня зайти.

Мы оказались внутри. Стоило лишь мне ступить за порог, как я почувствовал, что нахожусь на грани обморока, по причине хлынувшего на нас волной чудовищного зловония, порожденного, казалось, веками омерзительного разложения. Но хозяин, видимо, этого не замечал, а я смолчал из вежливости, когда он провел меня по крутой винтовой лестнице через прихожую в комнату, дверь которой, насколько мне удалось расслышать, он сразу запер за собой на ключ. Затем он раздвинул занавеси на грех оконцах, еле видных на фоне предрассветного неба, после пересек комнату по направлению к камину, воскресал огонь кремнем и огнивом и запалил пару свеч в массивном канделябре с двенадцатью розетками. Он сделал движение, словно бы приглашая к спокойной, размеренной беседе.

В этом неверном свете я увидел, что мы находимся в обшитой панелями просторной, со вкусом меблированной библиотеке первой четверти восемнад ... Читать дальше »

Нечто, таившееся в ночи, удерживало моего укутанного в плащ спутника от разговоров, и мы долго шли, не проронив ни слова. Порой он бросал скупые замечания касательно имен, дат и событий, в указании дороги, ограничиваясь, в основном, жестами. Мы продирались сквозь узкие щели, крались на цыпочках по коридорам, перемахивали через кирпичные стены, на четвереньках ползли по низким сводчатым проходам, чья протяженность и, в особенности, кошмарно-бесконечные повороты совершенно сбили меня с толку, и я был не в состоянии определить, где мы находимся. Все увиденное нами, было отмечено печатью старины и приводило меня в восторг, по крайней мере при рассеянном освещении мне так казалось. Никогда не забыть мне ветхих ионических колонн, пилястр с каннелюрами, железной изгороди со столбами, чья навертка походила на могильные изваяния, окна с рельефными перемычками, и декоративных наддверных окошек в форме веера. Причудливость и необычность их, казалось, все возрастала, чем глубже мы погружались в ... Читать дальше »