Полдень, и моя тревога все больше и больше нарастала. Наступил вечер, но никаких вестей о моей любимой не было. Все мысли о работе я, конечно, отбросил в сторону. Я не находил себе места и, как тигр в клетке, метался по комнате. Каждый телефонный звонок, каждый стук в дверь будил во мне надежду, но всякий раз меня ждало разочарование. Каждая минута казалась мне часом, а час – вечностью.
Боже мой, Прэг! Ты не можешь себе представить, как я страдал! С безоблачных высот любви я погружался мыслями в самые темные глубины отчаяния. Мое воображение рисовало мне все самое ужасное, что могло с ней произойти. Но я по-прежнему не знал, где она и что с ней.
Мне показалось, что я прождал целую жизнь, но на моих часах была только половина восьмого, когда слуга сказал, что ван Алистер ждет меня в своей лаборатории. Мне никуда не хотелось идти, но здесь командовал он, и волей-неволей я должен был подчиниться.
Профессор сидел в своем рабочем кабинете, дверь которого была слегка приоткрыта. Он попросил меня запереть дверь и подойти к нему. Я пребывал в таком возбужденном состоянии, что малейшие детали обстановки, на которых останавливался мой взгляд, запечатлелись в моей памяти с фотографической точностью. В центре комнаты на столе с мраморной крышкой стоял стеклянный ящик, формой и размерами напоминавший гроб. Он был почти до краев наполнен той самой бесцветной жидкостью, которую я видел в маленькой бутылке два дня тому назад.
Слева на табурете я заметил стеклянную банку с новым ярлыком. Я невольно вздрогнул, когда понял, что она наполнена мягким белым пеплом. А потом я увидел то, отчего едва не остановилось мое сердце! На кресле, в дальнем углу комнаты, лежали шляпа и пальто той девушки, которую я любил, которую я поклялся лелеять и беречь до конца жизни! Я оцепенел, сердце мое наполнилось ужасом; как молния сверкнула у меня в мозгу страшная догадка. Я не мог по-другому объяснить то, что произошло. Пепел в банке был пеплом Мэрджори Парди!
|