Животных, преступников, детей, слуг, а следующей была намечена…
Голос Кларендона прервался, и он заметно согнулся в своем кресле.
– Вот… вот, Джеймс… такова… была моя жизнь. Сурама сделал ее такой, он учил меня и поддерживал в этом, пока наконец я уже сам не мог остановиться.
Потом… потом это стало слишком даже для него. Он попытался сдерживать меня. Но теперь я получил последний экземпляр. Это мой последний опыт.
Хороший материал, Джеймс – я здоров, дьявольски здоров. Какая, однако, ирония – безумие прошло, поэтому не будет никакого удовольствия наблюдать за агонией! Не может быть… не может…
Жестокие судороги скрутили доктора, и Дальтон, оцепенев от ужаса, переживал, что не может по-настоящему пожалеть его. Насколько рассказ Альфреда был вздором, а насколько кошмарной правдой, он не мог сказать. Но в любом случае он чувствовал, что этот человек был скорее жертвой, чем преступником, и, кроме того, он был другом детства и братом Джорджины.
Мысли о прошлом мелькали в его голове. "Маленький Элфи – площадка в Эксетере – четырехугольный двор в Колумбии – драка с Томом Кортландом, когда он спас Элфи от побоев… " Он посадил Кларендона в кресло и тихо спросил, что он может сделать.
Ничего. Альфред теперь мог лишь шептать, но он попросил прощения за все оскорбления и поручил свою сестру заботам друга.
– Ты… ты.. сделаешь ее счастливой, – выговорил он задыхаясь. – Она заслужила это. Мученица., мифа! Придумай что-нибудь, Джеймс. Не.. давай ей… узнать… больше… чем нужно!
Его голос упал до невнятного бормотания, и он потерял сознание. Дальтон позвонил, но Маргарита уже спала, поэтому он отправился по лестнице за Джорджиной. Она держалась уверенно, но лицо ее было бледным. Крик Альфреда напугал ее, но она доверяла Джеймсу. Она верила ему и в тот момент, когда он указал ей на фигуру, лежавшую без сознания в кресле, и попросил вернуться в свою комнату и не волноваться, какие бы звуки она ни услышала.
|