Так далек от мира науки. Обладая независимым, даже избыточным, состоянием, Кларендоны много лет оставались верны своему старому дому в Манхэттене на 19-й Восточной улице, где духи предков, должно быть, косо смотрели на Сураму и тибетцев. Потом доктор пожелал сменить базу своих медицинских исследований, и наступили большие перемены: они пересекли континент, чтобы продолжить уединенную жизнь в Сан-Франциско, и купили мрачную старую усадьбу Бэннистер возле Козлиной горы, выходившую на залив. Там они и разместили свое странное хозяйство – в эклектичном пережитке средневикторианского дизайна и вульгарного щегольства времен золотой лихорадки с мансардной крышей и высокими стенами.
Хотя доктору Кларендону здесь нравилось больше, чем в Нью-Йорке, его все же стесняла невозможность применять и проверять свои теории на практике.
Так как он не был человеком светским, ему и в голову не приходила мысль использовать свою репутацию для получения должности, хотя он все яснее видел, что только руководство государственным или благотворительным учреждением – тюрьмой, больницей или богадельней – предоставит ему достаточно широкое поле для того, чтобы завершить исследования и сделать открытия, которые принесут величайшее благо человечеству и науке в целом.
Однажды днем он совершенно случайно столкнулся с Джеймсом Дальтоном на Маркет-стрит, когда губернатор выходил из отеля "Ройал". Джорджина была с доктором. Это неожиданное и мгновенное узнавание только усилило драму воссоединения. Взаимное неведение об успехах друг друга породило долгие рассказы и объяснения, и Кларендон с радостью узнал, что его друг стал важным чиновником.
|