Держи курс строго на север, и все будет в порядке, повторяли они; если выйдешь завтра на рассвете, то к вечеру окажешься в Глендейле, так что в лесу тебе ночевать не придется. До сих пор удивляюсь тому, что не заподозрил в их речах никакого подвоха. Предложенный план казался мне вполне разумным, и, оставив в покое тяжелых на подъем поселенцев, я отправился в Глендейл в своей собственной компании. Скорее всего, даже если бы в моей душе и зародились какие-нибудь подозрения, это все равно не остановило бы меня, ибо молодости свойственно упрямство. Добавьте к тому еще и то пренебрежение, с каким я всегда относился к разного рода суеверным россказням – и вам все станет ясно. Итак, на следующее утро я пустился в путь с первыми лучами солнца, прихватив с собой нехитрую провизию, самозарядный пистолет и наполненный хрустящими банкнотами пояс, плотно облегавший мою талию. Зная расстояние от Мейфера до Глендейла (эти сведения сообщили мне местные жители) и скорость своего шага, я без труда вычислил время прибытия на место назначения – я должен был оказаться там чуть затемно. Впрочем, я не исключал возможности того, что ночь застигнет меня в пути, но и это не внушало мне особых опасений, поскольку к тому времени я располагал богатым опытом ночевок под открытым небом. Кроме того, в Глендейле, как я говорил, меня ожидали только к полудню следующих суток. Все мои расчеты спутала погода. Поднявшись выше, солнце сталонестерпимо жарким, и его палящие лучи пробивались даже сквозь невероятно густую листву деревьев. Каждый новый шаг давался мне с трудом. Одежда насквозь промокла от пота, и я то и дело спотыкался и падал. В конце концов, несмотря на всю мою решимость прибыть в Глендейл до наступления темноты, я понял, что планам моим не суждено осуществиться.
|